Мы сделали ремонт.
Нет, даже не так: наш дом теперь не узнать. Перестроен почти с нуля, фасад гордо сверкает оранжевым и бирюзовым — да, ярко, да, вызывающе, но именно так выглядели лучшие дома Суидад-Энаморады в каталоге, который я так долго рассматривала и мечтала. И вот - мечта сбылась.
Наш дизайнер уверял, что это тренд. Что это наш город, стиль, дерзость. В каком-нибудь Виллоу Крик такой дизайн бы назвали кричащим. Но не здесь.
Я только кивнула и выписала неприлично большую сумму за ярко-лиловые цветы, которые обвивали наш фасад так, словно росли здесь годами. Красиво. Экологично. Статусно — не буду скрывать.
Магазин-мастерская разрослась, как амбиции Криспина.
В жилой части теперь три этажа: детская осталась на первом, а спальни мы перенесли наверх — на случай, если нам всё-таки удастся поспать. Ну и звукоизоляция там хорошая — если вы понимаете, о чем я.
В гостиной теперь мебель в мятно-зелёных тонах, а не “купили что-то на распродаже под настроение”. Кажется, у нас впервые в жизни всё сочетается. Даже диванные подушки.
В нашем сейфе прибавилось налички. Настолько, что я вполне могла бы купаться в деньгах — и да, это не фигура речи. (У Криспина даже есть видео. Но оно не для всех.)
Почему-то мы купили коллекцию винтажных упаковок молока. Просто потому что можем.
А в доме — просторно. Щедро. Воздушно. Столько свободного места, что я иногда ловлю себя на мысли: куда девать все эти метры?
Криспин говорит, это временно. Что скоро я начну бегать по комнатам с рулеткой, подбирая, куда поставить ещё одну скульптуру или бар.
Может быть.
А пока что перебираю симолеоны в своем сейфе и понимаю: у меня есть все, о чем я когда то мечтала.
Криспин и Пака часто проводили время вместе. Прям как лучшие друзья — кто бы мог подумать, что когда-то они едва терпели друг друга.
Криспин говорил, что Пака — тот самый друг, который всегда подаст руку. Не знаю, что точно он имел в виду.
Иногда после этих встреч Пака выглядел слегка (или не слегка) уставшим, бледным. А Криспин — наоборот: живым, весёлым, с блеском в глазах и румянцем на щеках. Ну, насколько это вообще возможно для его цвета кожи.
Такое впечатление, что Пака отдал ему частичку своей энергии.
А вот что не менялось в нашем доме - так это няни, которые регулярно приходили помогать нам с Магадаленой. Единственное, Пака’а не доверял им купание ребёнка. И Криспин часто включался, особенно по ночам.
Я решила устроить вечеринку. Как пару лет назад, когда мы справляли новоселье и звали друзей и соседей.
Сейчас у нас тоже, можно сказать, новоселье. Тот же город, то же место — но обновлённый дом. И наша обновлённая семья.
С прошлого раза у нас ещё остались костюмы хот-дога и космонавта.
Криспин, не раздумывая, снова стал сосиской в тесте.
Если будете искать меня на фото — я тоже хот-дог. Ну а кто ещё?
В гости пришёл Карлос. Как и обещал, привёл свою подругу.
Он так долго ходит за мной по пятам, что я уже начала думать: может, подруга — это плод его фантазии.
А тут пришла Ева. Та самая, что когда-то бывала на уроках гончарного мастерства у Криспина.
Тогда она меня немного раздражала. А сегодня мы поговорили — лучшими подругами вряд ли станем, но в целом она довольно приятная.
Всё прошло на должном уровне. Мы танцевали, ели запеканку-тако, которую приготовил приглашённый специалист по кейтерингу, чинно хвалили костюмы друг друга.
Пака всем разлил по бокальчику нектара. Не все допили свой бокал.
Гости разошлись ещё до полуночи: ни драк, ни несанкционированного флирта. Почти скучно. Но в хорошем смысле.
Пака’а ушёл в детскую, чтобы проверить Магдалену.
Я боялась, она не узнает его в скафандре — но малышка расплылась в улыбке, увидев его.
Мне нравилось наблюдать, как он возится с Магдаленой.
— Смотри, она сама держит голову! С каким интересом смотрит вокруг! - Пака’а искренне радовался, как ребенок.
— Ты случайно не решил принять участие в конкурсе «Отец года»?
— У соперников не будет шансов. Особенно в скоростной смене подгузников.
— Это была шутка, Пака. Такого конкурса не существует.
— Ну тогда тем более — главный приз автоматически мой.
— Я бы и правда отдала тебе его без конкурса.
Криспин лавировал между своей работой в галерее и бизнесом.
Так что в тот день я открыла магазин от своего имени — пока наш главный бизнесмен трудился в поте лица где-то в другом месте.
Одна из покупательниц принесла с собой еду, вроде какого-то гамбургера.
Я сразу вспомнила, как однажды Криспин устроил чуть ли не скандал в торговом зале.
Уже морально готовилась к конфликту — но, может, удастся уладить всё мирным путём?
Я подошла к девушке и тихо, но чётко сказала:
— Извините, но у нас не принято есть в помещении.
Она обернулась на мой голос. Это же Налани, я её узнала.
— Ой, Алисия, это ты? Извини, совсем я забылась! — Тут же спрятала гамбургер. — Больше этого не повторится, честное слово.
— Ничего страшного, — улыбнулась я ей.
А в голове уже прикидывала, какое чистящее средство подойдёт для нашего паркета.
Пака на самом деле мне очень помогал.
Он устроил для клиентов мастер-класс под названием «Как сделать полочку».
Он думал устроить мастер-класс по починке бытовых приборов, но я наотрез отказалась, когда узнала, что он на полном серьезе собирается затащить в мастерскую сразу четыре подержанных холодильника и отремонтировать их вместе с учениками. Да и Криспин бы такое издевательство над студией точно не выдержал.
Пришли пара подростков — явно отцы их отправили «научиться настоящему мужскому занятию».
Но стоило им увидеть, кто будет учителем, как некоторые мои покупательницы внезапно заинтересовались столярным делом.
Самой внимательной оказалась сеньора Моника Лопес — мама Карлоса.
Он с пренебрежением говорил, что её тянет на молодых парней.
Отчасти я могу её понять: Пака очень секси, когда пилит что-то у столярного станка.
Он всегда секси, но в такие моменты — глаз не оторвать.
И что вы думаете? Эта Моника пришла к нам в обтягивающем платье и туфлях на каблуках — а ушла с самодельной полочкой под мышкой, не обращая внимания на опилки, которые прилипли к гипюру платья.
День выдался насыщенным, но я всё же выкроила время, чтобы отрепетировать реплики перед зеркалом.
Новая роль казалась интересной. Я — полицейская, супер-вумен. Опять на меня нацепили парик: моя героиня — блондинка. Банально, конечно, но что поделать — таков сценарий.
Партнёр по съёмке был толковый (забыла его имя, простите), и главное — любовные сцены у нас вышли с первого дубля. Это нечасто бывает.
А ещё моя героиня разоблачала космических монстров и отправляла их за решётку. Моим любимым моментом стала её финальная тирада — как раз в тот момент, когда она захлопнула дверь камеры перед самым страшным чудовищем (на самом деле — мой коллега в комбинезоне, позже его заменят на реалистичного монстра).
— Вот что бывает, когда недооценивают блондинок с дипломом Академии космической юстиции. Считай, это твой билет в один конец!
— Браво, снято!
Режиссёр аплодировала стоя.
— У тебя отлично получилось, Алисия. Я попрошу сценаристов придумать хэппи-энд для твоей героини. Она должна задержаться в сериале подольше.
— Какой ещё хэппи-энд?
— Ну, как какой. Предложение и свадьба, — она сказал это с лёгким удивлением, будто не понятно, что тут можно уточнять. — Белое платье, красивая невеста, звон колокольчиков. Или что-то тихое, романтичное, на берегу моря. Посмотрим. Ты будешь смотреться потрясающе.
— Да. Конечно. — Я улыбнулась. Автоматически. Раз уж сказали «хэппи-энд» — значит, нужно изобразить радость.
Я машинально коснулась пальца. Того самого.
Кольцо от Пака’а я сняла ещё во время беременности — тогда оно начинало стягивать, теперь просто не налезает. Так и лежит в шкатулке, подальше от глаз.
Странное это чувство. У меня есть жених. Есть кольцо. А ощущение — будто стою перед развилкой, а не на пороге финала.
И честно говоря, я до сих пор не уверена, что вообще иду по верной дороге.
А дома меня встречал Пака’а — танцевал у стереосистемы под какой-то расслабленный бит. Вроде бы, всё тот же парень, с которым я когда-то познакомилась в спортзале. И всё же — что-то в нём изменилось.
Клетчатая рубашка? Тот же стиль, только теперь от Иззи Фэбьюлоса. И джинсы — по-прежнему потертые, но уже не от времени, а по замыслу стилиста. Раньше это были просто старые джинсы. Теперь — модные. Почти тот же образ. Только дороже.
Как бы он ни был увлечен, все же услышал мои шаги.
— Ну что, звезда эфира, готова покорять дом?
— Только без повторных дублей. Как там Магдалена?
— Поела, полежала на животике, а потом Криспин уложил её спать.
Криспин теперь сидел за обеденным столом, углублённый в чтение — едва заметил мой взгляд, но чуть заметно кивнул.
— Вот отлично. Займусь репетицией.
— А я на пробежку.
— В это время?
— А что такого? В здоровом теле - здоровый дух. Кстати, может сделаем собственный тренажёрный зал? У нас как раз подвал пустует.
— А это идея. Но тренажёры будешь выбирать сам.
— О, это с радостью!
В общем, теперь для Пака нашлось новое занятие: подбор тренажёров по каталогу. Прав был Криспин, когда говорил, что очень скоро мы заполним наши пустующие квадратные метры.
Он сам в этот вечер задержался в магазине, а вернувшись — как всегда, с книгой в руках — сразу устроился в мятной гостиной. Я присоединилась к нему с ужином: пока Магдалена спала, можно было наконец просто посидеть и поговорить.
— Что читаешь? Опять Васмер Балке?
— Ага. Всё пытаюсь дочитать эту трилогию, но автор, похоже, с каждой страницей усложняет стиль.
Я откусила кусок мяса. Вкусно. Хорошо, что Олаф успел приготовить ужин, прежде чем отпросился с работы. В последнее время и он, и наш новый помощник то и дело жалуются на самочувствие — может, дело в погоде или магнитных бурях, кто их знает.
— Как дела в магазине?
— Активно. Я едва успеваю выкладывать товар на полки — всё сметают. Пака теперь помогает. Его мастер-классы просто бьют рекорды по популярности! И главное — он отлично отвлекает клиентов, пока я имею дело с особенно… «важными» посетителями.
— Те самые, что переводят тебе семь тысяч на счет?
Криспин моментально сжался. Потом снова выпрямился и быстро заговорил:
— Это поддержка малого бизнеса. Новая правительственная программа для молодых бизнесменов.
— Крисп, у тебя есть взрослый сын. Ты уверен, что это для тебя?
— Но мой бизнес-то молод. Там просили не задавать вопросы.
— Это был Фэнг?
Он промолчал. Мне всё и так ясно.
— Лучше не связывайся с ним. Мало ли, куда тебя втянет.
Криспин повёл плечами, как будто пытался стряхнуть с себя мои слова.
— Не сказать, что он мне друг, но хотя бы ведёт себя прилично. В отличие от молодого Ландграаба... Вот его бы я с радостью внёс в чёрный список — если бы он у нас был.
— Малькольм? Он уже в таком возрасте, что требует особого отношения?
— И не просто требует. Заявил, цитирую: «Обслужите меня, как моего отца в его лучшие годы».
— Ха! Его отец хотя бы приносил мне подарки и никого не третировал. Да и никто его не обслуживал — он сам за мной ухлёстывал.
— А этот грубил другим покупателям, мою выкладку назвал «визуальной катастрофой», а потом демонстративно бросил деньги на стойку, мол, «развлекайтесь на сдачу». Понимаешь, Алисия, я, конечно, терпелив, но когда снобизм доходит до хамства… мне пришлось его выставить.
— Понимаю. И не одобряю. Если ты клиент — это вовсе не означает, что разрешено хамить. Никому не разрешено.
— И правильно сделал, — спокойно ответила я. — Не каждый на такое решится, особенно когда клиент богатый и влиятельный. Но уважение к другим — не мелочь. Это и есть марка настоящего дела.
Он кивнул, но не сразу. Глаза его скользнули в сторону, будто он на секунду куда-то ушёл мыслями.
— Бывают моменты, — пробормотал он, почти не слышно, — когда ты уверен, что управляешь всем… а на самом деле просто стараешься удержать равновесие.
Я положила ладонь ему на плечо.
— Не обязательно всё делать одному, Криспин. Даже у великих владетелей были советники.
— Спасибо, — тихо сказал он. — Правда.
Он не стал рассказывать больше. И я не стала спрашивать. Но почувствовала: что-то его тревожит. Не только Мальком. Что-то… большее. Я знала, что он скажет, когда будет готов. Или не скажет вовсе. Но я всё равно буду рядом.
Магдалена снова перекатилась на живот и с интересом огляделась по сторонам.
Я присела рядом и покачала перед ней новую игрушку:
— А у кого скоро день рождения? Что моя девочка хочет в подарок?
— Ба-ба-ба! — радостно пролепетала она и заливисто рассмеялась.
Я улыбнулась.
Интересно, это она мне отвечает по-своему — или просто подражает моему голосу?
Я аккуратно подняла её на руки. В этот момент открылась дверь — и на пороге появился Пака.
Дверь открылась, и вошёл Пака. Он подошёл ближе, присмотрелся к Магдалене и с нежностью коснулся её носа пальцем:
— Ну и кто тут у нас главная именинница?
— Ба-ба! — с серьёзным видом повторила она.
— Вот так, уже требует фанфары, — усмехнулся он. — Я как раз шёл записывать видео. Хочешь зайти ко мне в студию попозже?
— Конечно, — улыбнулась я. — Всё равно собиралась немного порисовать.
В мастерской я встала к мольберту, Пака — к штативу. Он проверил микрофон, свет, угол съёмки.
— Просто сделай это. Для себя, — пробормотал он под нос и нажал на запись.
Сначала немного помолчал, глядя прямо в объектив. А потом заговорил — ровно, спокойно, с какой-то внутренней уверенностью:
— Иногда смотришь на других и думаешь: «У них всё получается». И забываешь, что ты сам — уже в пути.
Сила — не в идеальности, а в том, чтобы продолжать, даже если страшно. Даже если не уверен.
Если тебе нужно разрешение — пожалуйста. Начинай. Сомневайся. Делай.
Ты не один.
Он выключил камеру, выдохнул — словно сбросил что-то тяжёлое.
— Это было… по-настоящему, — сказала я, не отрываясь от холста. — Может, стоит выложить?
— Посмотрим. Пока пусть полежит у меня.
Криспин заглянул в мастерскую, когда я уже убрала холст подальше.
— Ты всё ещё здесь? Я думал, уже пора переодеваться к празднику.
— А я думала, ты заглянул оценить творческий процесс. Или модель, — ответила я невинным тоном.
Он сделал шаг ближе, и голос у него стал чуть ниже:
— Ну, если ты модель… то процесс определённо вдохновляющий.
Я усмехнулась.
— Тебе стоит почаще заходить, особенно, когда я в хорошем настроении.
Он ничего не ответил — только слегка улыбнулся. И этого было достаточно.
Музыка внизу стала громче — кто-то из гостей уже включил плейлист. Пора было спускаться.
Из гостей вне семьи была только моя подруга Кенди. Остальные — те, кто и так живёт рядом.
Да и для Магдалены толпа незнакомых людей была бы стрессом.
Вряд ли она запомнит этот день, но, может быть, когда-нибудь мы ей это расскажем.
Я переоделась в простое, но нарядное платье. Короткое, но закрытое сверху. Мне так нравится.
Криспин и Пака тоже выглядели достойно. Криспин надел белую рубашку под чёрный жилет — значит, случай для него и правда особый.
Пака — в лазурной рубашке, расстёгнутой «небрежно», хотя я-то знаю, что нарочно.
У Криспина есть точно такая же, только чёрная.
Мы танцевали у нашей стереосистемы. Она и раньше работала почти нон-стоп, но в этот вечер звучала по-другому — это была мелодия праздника.
Вино, конечно, выбирал Криспин. Красное, полусухое — по его словам, идеально подходит к этому времени года.
Пака устроился рядом с ним за барной стойкой и с уверенным видом изображал знатока.
Я пригласила специалиста по кейтерингу — хотелось быть уверенной, что угощения не подведут. Первым делом для нас приготовили торт и водрузили на него свечи.
Пака время от времени уходил в детскую — проверял, как там Магдалена.
А мы тем временем поднимали тосты. Конечно же, за неё. Чтобы была здорова. Чтобы была счастлива.
Наконец Пака вынес её из детской. Она была немного сонная, в жёлтой мягкой пижаме. Он дунул ей в животик — она засмеялась.
Потом показал торт со свечами и сказал: теперь дуть туда. Надул щёки, смешно и старательно.
Магдалена попыталась подражать, но получились скорее плевки, чем дуновение.
Но зато было весело.
Свечки задули — общими усилиями.
Пака осторожно опустил её на пол. Она стояла. На своих ногах. Неуклюже, с раскинутыми в стороны руками. Но стояла.
Он присел, чуть отодвинулся:
— Ну давай же, иди ко мне.
И она пошла. Один шаг. Потом второй. Третий. Неуверенно, по инерции. Чуть покачнулась — и в тот же миг он подхватил её на руки и закружил в воздухе.
Она смеялась. Звонко, чисто, с тем самым безусловным смехом, который бывает только в первый год жизни.
Мы смотрели с замиранием. И когда Пака подхватил её, я невольно захлопала в ладоши. Криспин — тоже.
Пусть она и не запомнит этот день.
Зато я — да. Каждую секунду.
Хочу с ней познакомиться!”
”
”.
