– …и не верь тем, кто будет говорить тебе, что во время беременности порхаешь как бабочка. Враньё. Быть беременной кошмарно. Ты толстая. Ты отёкшая. У тебя постоянно болит спина и ноют ноги. Ты только и делаешь, что ешь, спишь и писаешь. И твой муж тебя разлю… – эта мысль оказывается непереносимой, и по моим щекам сбегают две слезы. Юна привычно подаёт мне бумажный платок. Они у неё наготове всегда, когда я прихожу в гости.
Привет, мои волшебные! Как видите, Голубая Фея выбрала Юну своим личным доктором
Кому же ещё я могла доверить себя и ребёнка, как не единственной Хоапили на материке?
– Мел, не всё так страшно. Вальтер тебя любит, малыш в полном порядке, что делать с отёками и спиной – я тебе уже рассказывала… Послушай, – она понижает голос почти до шёпота, – я никогда раньше не имела дела с… такими, как твой муж. Ваш ребёнок тоже?..
Я комкаю платок в руке.
– Надеюсь, что нет. Двое кровопийц в семье – это уже слишком.
– Мы с Реми тоже подумываем о ребёнке. Хотим сделать это на Сулани, – Юна застенчиво улыбается. – Не знаю, как здешняя экология влияет на возможность зачать, и не хочу обращаться в этот ужасный родительский дом. Делать детей в пробирках, бр-р.
– Согласна. Я туда ни ногой до самых родов! И загляните ко мне перед поездкой, я передам подарки для своих. Вот бы и мне полететь с вами…
Мою комнату Юна и Реми понемногу переделывают в детскую, как и хотели. Только посмотрите на эти симпатичные картинки с животными! Увидев их, я от умиления снова начинаю реветь, и меня уводят отпаивать чаем.
После мы идём прогуляться. Вид городской площади, освещённой фонарями и вывесками, тоже вызывает во мне сильные чувства. Как будто я уехала отсюда долгие-долгие годы назад!
Я бросаю в фонтан монетку, затем делаю несколько фотографий – Юна старательно уклоняется от объектива – и приказываю дрону облететь площадь целиком. Хочется запечатлеть её такой, какой она предстаёт передо мной именно этим вечером. Со дня на день я стану мамой; кто знает, скоро ли я опять получу возможность беззаботно поболтаться по улице с подружкой.
– Ты хочешь сына или дочку? – спрашиваю я Юну. Ещё в детстве мы обсуждали эту тему не меньше тысячи раз. Но переезд на материк так изменил Юну, вдруг изменился и её ответ?
– Двойняшек, – говорит она не задумываясь. Нет, не изменился.
По каким-то секретным приметам Юна умеет определять пол будущего ребёнка, и я попросила её не говорить. Мне больше нравится пребывать в приятной неизвестности и мечтать то об одном, то о другом. Принц или принцесса? Куклы или машинки? Юбочки или шортики?
В любом случае, этот малыш просто не может не быть чистой прелестью. Взгляните на его родителей! Оба – красивые, умные, обаятельные и вообще само совершенство.
В преддверие родов Вальтер нанял ещё одного слугу – горничного
Спортсмен, бывший стажёр-полицейский, не такой молчаливый, как Дэм, и к тому же мой давний подписчик. Его смешное полное имя я сразу же сократила до Мэнни, а вот им с Дэмом Вальтер велел называть меня госпожой. Именно так, и никак иначе. И, знаете, я очень быстро к этому привыкла 
Жаль только, что мне не довелось участвовать в собеседованиях на должности нашего домашнего персонала. Дело в том, что ни Дэм, ни Мэнни не умеют готовить, а это сейчас для меня самое главное! За восемь с лишним месяцев я уничтожила столько же еды, сколько и за предыдущие двадцать лет. Да ещё какой еды – мясной, жареной, жирной, сплошной кошмар диетолога…
Слуги бледнеют и хватаются за животы от одного взгляда в мою тарелку.
Что ещё у меня интересненького? Ну, я стараюсь не растерять алхимических навыков. Вальтер сам достаёт мне ингредиенты для зелий, причём в таком количестве, что я едва успеваю использовать их до того, как они портятся. Котёл мы установили за домом; чуть дальше Вальтер обустроил мини-спортзал на свежем воздухе. Он зачем-то хочет, чтобы Мэнни и Дэм каждый день проводили на тренажёрах не меньше часа, и поэтому порой с моего места у котла открывается неплохой вид
Я не сразу заметила следы укусов на их шеях.
А едва заметила, тут же понеслась к Вальтеру за объяснениями.
– Ты что, взял этих мальчишек в дом в качестве еды?!
– Вдох, Мелани, – говорит он. Это наш условный знак, напоминающий мне, что нервничать вредно. Какой уж там вдох!
– Ты промыл им мозги?! Отпусти их немедленно!
– Успокойся, пожалуйста, – с нажимом произносит Вальтер. – Дамир и Нариман здесь по своей воле. Они – новообращённые вампиры, им требуется учитель.
– Уж не ты ли их обратил? – подозрительно спрашиваю я.
– Я, и именно поэтому я несу за них ответственность. Мелани, ну не нужно на меня так смотреть, я не монстр, – он ласково улыбается, беря моё лицо в ладони. – Клянусь, они сами попросили меня об этом. Посуди сама, стали бы они оставаться здесь, со мной, если бы я передал им тёмный дар вопреки их желанию? Спроси их самих, если не веришь…
– Верю, верю, – бурчу я ему в плечо, уткнувшись туда носом. – Главное, чтобы вы все держали клыки подальше от моей шеи, иначе я за себя не отвечаю.
– Если хоть один волос упадёт с твоей головы, я и сам за себя не отвечаю, – заверяет меня супруг.
Мне и правда не в чем его упрекнуть – чем пузатее я становлюсь, тем больше он обо мне заботится. Когда животику исполнилось семь месяцев, Вальтер настоял, чтобы я не выходила из дома одна и везде таскала за собой Дэма.
Дэм, кажется, не в восторге. Ничего не могу поделать, ролики сами себя не снимут!
Сегодня мы идём на блошиный рынок. Знаю-знаю, про него видео уже было, но не спешите обвинять меня в самоповторе. В этот раз у меня другая идея: охотиться не за редкими коллекционными предметами, а за историями!
Каждый предмет хранит свою историю, и моя задача – выбрать самые интересные из них и при этом отличить правду от лжи. Многие узнают меня и так стремятся попасть в ролик, что выдумывают всякую чушь.
Вещи, сделанные своими руками. Вещи, доставшиеся от прабабушек и прадедушек. Вещи, прибывшие из самого Стрейнджервиля, пережившие страшную стрейнджервильскую войну. Вещи, найденные в тайниках, в подвалах и на чердаках. Вещи, предназначенные неизвестно для чего… Нехватка материала мне не грозит!
Меня то и дело поздравляют с беременностью, спрашивают о самочувствии, предлагают угостить чем-нибудь. Кто-то удивляется, почему я разгуливаю по рынку, а не нахожусь в родительском доме. О духи, беременных ещё и не выпускают оттуда?
Я что-то щебечу в ответ, намекая не то на свои связи, не то на способность убеждать. Вы же знаете, как это работает: достаточно уронить пару-тройку слов, и остальное люди додумают сами.
Рынок закрывается рано, часов в шесть-семь, однако желающие что-нибудь мне рассказать остаются и после закрытия. Я терпеливо выслушиваю всех, умирая одновременно от голода, от усталости и от желания освободить мочевой пузырь. Какая самоотверженность! Какой альтруизм! Какая преданность творчеству! Это я подсказываю вам, какой реакции жду
Между прочим, Дэм тоже заслуживает аплодисментов. Бедняга всё это время послушно страдал, то сидя на лавке и сходя с ума от безделья, то следуя за мной и выслушивая удивлённые перешёптывания за спиной (а как ещё людям реагировать на того, кто прячется под зонтом в чудесный солнечный день?). Его лицо становится ещё несчастнее, когда я приземляюсь рядом, с огромным сочным бургером в тарелке.
– Хочешь? – сжалившись, я подвигаю бургер к Дэму. Он отворачивается и глухо отвечает:
– Спасибо. Я не ем.
Точно, я забыла – он же недавно стал вампиром… и наверняка скучает по вкусностям.
– Тогда иди-ка проветрись.
– Мне приказано не оставлять Вас, госпожа, – с сомнением говорит Дэм, и я машу на него рукой:
– Куда я, по-твоему, денусь отсюда с таким пузом? Иди, иди.
Он думает несколько секунд, потом решает, что мне можно доверять, и уходит медленно бродить вокруг площади и обрывать плакаты с трансформаторных будок. То ли эти плакаты ему нравятся, то ли наоборот, настолько не нравятся
Блошиный рынок стал моим последним выходом в свет, с тех пор я больше не покидаю дом. Малыш вот-вот родится, и я не хочу, чтобы роды застали меня где-нибудь посреди улицы… Дома скучновато, но я не унываю, у меня много дел. Объедаться, болтать с суланийскими родственниками, общаться с подписчиками, варить зелья, а в качестве физических упражнений – слоняться по комнатам туда-сюда. От слова «слон»! Это шутка о моём весе, смейтесь
И ещё – задавать важные вопросы.
– Ты будешь меня любить, если я теперь всегда буду толстой?
– Конечно.
– А если стану ещё толще?
– Конечно.
– А если перестану пролазить в двери?
– У тебя нет необходимости пролазить в двери, ты ведь умеешь телепортироваться.
– Но ты будешь меня любить?!
– Конечно.
И, знаете, эти несколько дней покоя заставили меня перезагрузиться.
С самого начала беременности я много рассказывала подписчикам о том, каково это – носить в себе ребёнка, как это состояние изменило меня и как мне теперь живётся. Люди смотрят и лайкают мои видео несмотря на то, что в городской сети контента о беременности и материнстве больше, чем на любую другую тему. Только сейчас я осознала: им интересна не тема, а я.
Пусть я пока не суперзвезда, но всё же черта настоящей популярности для меня уже позади. Незаметно для себя я перешагнула эту черту и стала той, кто задаёт тренды, а не следует им. Признайтесь, вы давно заметили, да?
А я – только сейчас. Это всё равно что вдруг обнаружить себя на вершине горы, на которую долго и с трудом взбирался. Невероятно. Волнующе. Захватывает дух и переполняет радостью.
Я и переполнилась. Весь день без единой тревожной мысли. Да, такие у меня тоже есть, куда же без них
Знаете, почему после моей блистательной победы в волшебной дуэли я была на той стороне портала всего раз? Не из-за беременности, нет. Из-за того, что новенькая магистр просветила меня насчёт магических родословных и их правил.
Вначале я думала, что надо мной решили подшутить, потом долго не могла поверить, а потом – чуть не взорвалась от возмущения. Мой ребёнок, значит, обязательно должен родиться магом, или мне придётся завести второго? Даже если я не хочу? А если не получится и со второго раза, то мне придётся развестись? Желательно оставив детей с мужем? Ага. Уже бегу!
Нет, серьёзно. Какая гадость. Поскольку я – не полноценная часть рода Шармов, на мой брак с Вальтером все смотрят сквозь пальцы, но теперь мне противно всех их видеть. Папа был тысячекратно прав, когда решил наплевать на так называемое магическое сообщество. Уметь колдовать – круто, быть магом – отвратительно. Если они так боятся за сохранность своего мирка, почему не научат магии всех, кто захочет? Вальтер ведь делает вампирами тех, кто его просит, почему бы магам не заняться тем же?
Супруг, кстати, меня поддержал. Сказал, чтобы я забыла о них, что магию можно изучать и самостоятельно, и он не сомневается в том, что я смогу передать нашему сыну или дочке все необходимые знания. Да! Так оно и есть. Долой школу, да здравствует свободное плавание!
Рождения малыша с нетерпением ожидали я, Вальтер, наши друзья, и слуги, и весь симтьюб. Мы обсудили план действий: как только начинаются роды, Вальтер немедленно доставляет меня в городской родительский дом, где он уже давно обо всём договорился. Я выбрала палату, где мы с малышом будем жить. Черепашка предложила выслать мои детские игрушки и распашонки, которые, оказывается, Махи’аи до сих пор хранят (нет, спасибо! у моего ребёнка будет всё новое!). Я получила сотни поздравлений, подарков, комментариев…
Тем большим шоком становится для меня то, что в самый важный вечер я вдруг оказываюсь никому не нужна.
Весь день меня тошнит, а от тошноты я делаюсь ещё более раздражительной и ехидной, чем обычно. Дэму и Мэнни от меня здорово достаётся, но если они посмеют мне нагрубить – Вальтер их убьёт, поэтому они терпят. Чтобы не действовать на нервы заодно и Вальтеру, я ложусь спать пораньше.
Боль внизу живота грубо выдёргивает меня из сна. Знаете, я готовилась к предстоящим родам и столько всего о них прочитала, а всё равно сперва не понимаю, в чём дело. Мне кажется, что я просто переела, и я пытаюсь заснуть обратно; через несколько минут приступ боли повторяется, затем – опять, и наконец сообразив, что происходит, я хватаюсь за живот и начинаю во всё горло кричать и звать мужа.
И – ничего. Ни единого звука. Ни ответного крика из другой комнаты, ни хлопанья дверей, ни торопливых шагов.
Я выбираюсь из постели и насколько могу поспешно ковыляю вниз по ступенькам. Очередная схватка настигает меня на середине лестницы, я скрючиваюсь и шиплю от боли.
В кабинете Вальтера никого нет. В кухне, в библиотеке и обеих гостиных – тоже.
У меня сильно сжимается сердце. Без преувеличения, я в ужасе. Где Вальтер? Где все? Что произошло, почему меня бросили?! Я рожаю, чёрт побери! Мне срочно нужно в больницу! Из меня сейчас полезет ребёнок, я истеку кровью, и мы оба умрём!
Задыхаясь от паники, я опускаюсь на пол. Моя рука разжимается, из неё что-то выпадает. Оказывается, я машинально прихватила с собой телефон… Теряя сознание, из последних остатков здравого смысла нахожу в списке контактов Юну.
– Привет, Мел! – какое счастье, она берёт трубку после второго гудка. – Как ты?
– Юночка, спаси меня, – я рыдаю в голос. – Приезжай! Я рожаю! Все куда-то делись! Никого нет! Ты же Хоапили! Ты умеешь! Только ты можешь помочь! Спаси меня!
Не знаю, как Юна умудряется что-то понять из этих бессвязных выкриков, но её голос моментально меняется.
– Реми, быстро вызови такси до дома Мел, – кричит она. – Мел, слышишь меня? Я сейчас приеду. Успокойся. У тебя отошли воды?
– Н-не знаю… Юночка, приезжай скорее, ууууууу!
– Я собираюсь, Мел, такси уже едет! Не бойся. У тебя схватки? Крови нет?
– Угуууу… Нееет…
– Всё будет хорошо! Слышишь, я уже выхожу из дома. Скоро буду. Не отключайся, говори что-нибудь…
Я покорно всхлипываю в трубку всё то время, что она едет, и мне становится чуть легче. Ворвавшись в дом маленьким вихрем, Юна первым делом ощупывает мой живот, что-то бормоча полушёпотом.
– Тётя Раттана рассказывала, твоя мама родила тебя легко и быстро, – говорит она. – Я думаю, у тебя будет так же. Сколько минут прошло с последней схватки?
– Не помню! Юна, где Вальтер? Почему он оставил меня одну? У-у-у… – я вновь сгибаюсь пополам со стоном.
– Он обязательно вернётся. Давай-ка мы с тобой пойдём в спальню, тебе нужно лечь. Боюсь, в роддом мы уже не успеем. Смотри, я привезла всё, что нам понадобится… Вы уже купили одежду для малыша? Пожалуйста, Мел, идём, у нас не так много времени.
Она ведёт меня наверх, укладывает в кровать и начинает носиться вокруг с какими-то травами, пузырьками и полотенцами, при этом не прекращая разговаривать. Честное слово, я очень благодарна ей за помощь, но мне так хочется приказать ей замолчать. Болтовня мешает мне слышать, что делается в остальном замке. Вдруг придёт Вальтер? Или хоть кто-нибудь, способный объяснить мне, какого чёрта мой муж бросил меня в тот момент, когда был больше всего мне нужен?
Самих родов я почти не помню; от них остались одни обрывки каких-то смутных образов, которые я позже разбавлю художественным вымыслом и превращу в трогательный пост для подписчиков. Я очень устаю и, кажется, засыпаю, даже не спросив о ребёнке. Только ощущаю его тёплую тяжесть у себя на груди, куда Юна ненадолго кладёт его прежде чем унести.
Мой сон длится всего десять или пятнадцать минут. Юна будит меня для первого кормления и даёт выпить какой-то отвар, от которого я слегка прихожу в себя. Встаю и убеждаюсь, что моего огромного тяжёлого живота больше нет. Неужели всё закончилось?
Ребёнок в колыбельке хнычет.
– Это девочка, – в один голос говорим мы и улыбаемся. Я беру малышку на руки и, следуя подсказкам Юны, кормлю её, пеленаю и укачиваю, пока она не закрывает глазки.
– Как вы её назовёте? – тихо спрашивает подруга.
– Холли. Её имя Холли. Вальтеру больше нравится «Эми», но он не… Юна, о духи! Спасибо тебе, – я поворачиваюсь к ней. – Ты спасла меня. И мою дочку тоже. Если бы не ты, я бы умерла.
– Да я сама чуть не умерла, когда ты позвонила, – она с облегчением смеётся. – У меня руки до сих пор трясутся! Который час? Если я ещё успеваю, то пойду в клуб и напьюсь.
– Вот бы и мне с тобой. Хочу забыть этот вечер как страшный сон.
– Было очень плохо? Я что-то сделала не так?..
– Ты всё сделала отлично. А Вальтер – нет! Когда он вернётся, ему не жить.
– Может быть, позвонишь ему? Удивляюсь, почему ты не сделала этого сразу.
– Почему? Посмотрим, много ли ты будешь соображать, пока рожаешь! И вообще. Я ещё и звонить ему должна?! Это он должен быть рядом!
Юна уезжает заполночь, лишь после того, как окончательно убеждается, что со мной и дочкой всё в порядке. Должно быть, я очень хороший человек, раз духи послали мне такую подругу. Или это компенсация за мужа-предателя?
Оставшись одна, я набираю побольше воздуха в лёгкие и рыдаю изо всех сил. Холли тотчас же просыпается и мы рыдаем вместе, затем я убаюкиваю её и дальше рыдаю опять в одиночестве.
Всё, всё было ложью. И наша любовь, и его забота, и слова, что он мне говорил… Ненавижу его. Посмотрим, как он теперь будет заслуживать моё прощение!
Забравшись под одеяло, я обдумываю план мести. Запрещу ему подходить к дочке. Запрещу вообще заходить в мою спальню. А следующий мой ролик будет про то, что мужчины – мерзкие лгуны, и доверять им нельзя. Особенно если они красавчики. Нужно уберечь других девушек от моих ошибок. Нужно... нужно по-человечески поспать, наконец. Я не делала этого уже целую вечность.
* * *
Первое, что я вижу по пробуждении – Вальтера, держащего Холли на руках. Слава духам. По крайней мере, он здесь, жив и здоров, можно выдохнуть.
Он замечает, что я проснулась, и тепло улыбается. Будто и не случилось ничего особенного!
– Положи Холли, – ледяным тоном произношу я, пока чары этой улыбки не добрались до моего сердца.
– Мелани… Она просто чудо, – говорит Вальтер. – Значит, Холли?
– Ты что, не слышишь? Отойди от неё.
Я подхожу и забираю у него малышку, стараясь не касаться его рук и не смотреть в его бесстыжие глаза. Получается красноречиво, потому что он спрашивает:
– Ты злишься?
– Странно, да? – уложив дочь в кроватку, я становлюсь между нею и супругом. – Ну, и где же тебя носило?
– Если бы я знал… Мелани, прошу, прости меня. Я отсутствовал всего несколько часов, думал, ты и не заметишь…
– Ты оставил. Меня. Одну. Беременную! А где были мальчишки, ты и их с собой забрал?
Молчаливый кивок. По крайней мере, выглядит Вальтер виновато.
– Прекрасно. Просто прекрасно! Гулять одной мне не разрешается, а одной рожать – сколько угодно?!
– Дамир и Нариман не могли не пойти со мной. Таковы наши законы.
– Ясно. Ваши вампирские дела, конечно, важнее, чем я.
– Мелани…
– Я могла умереть, Вальтер. Твоя дочь тоже могла умереть. Если бы не Юна, так и произошло бы.
– Прости, – повторяет он, чем злит меня ещё больше. – Послушай… Что мне сделать?
– Откуда я знаю?! Придумай сам, у тебя хорошо получается! А теперь уйди, видеть тебя не могу. Из-за тебя Холли не спит. Иди и не мешай нам отдыхать!
Вальтер безропотно покидает комнату, и я перевожу дух. Дочка морщится и недовольно кряхтит, но отчего-то не спешит закричать и вместо этого просто водит глазёнками по сторонам. Ничего, моя маленькая, не плачь. Когда ты вырастешь, то поймёшь, какими идиотами иногда бывают мужчины. И наш папочка, к сожалению, не исключение.
Привет, мои волшебные! Как видите, Голубая Фея выбрала Юну своим личным доктором
Кому же ещё я могла доверить себя и ребёнка, как не единственной Хоапили на материке?
– Мел, не всё так страшно. Вальтер тебя любит, малыш в полном порядке, что делать с отёками и спиной – я тебе уже рассказывала… Послушай, – она понижает голос почти до шёпота, – я никогда раньше не имела дела с… такими, как твой муж. Ваш ребёнок тоже?..
Я комкаю платок в руке.
– Надеюсь, что нет. Двое кровопийц в семье – это уже слишком.
– Мы с Реми тоже подумываем о ребёнке. Хотим сделать это на Сулани, – Юна застенчиво улыбается. – Не знаю, как здешняя экология влияет на возможность зачать, и не хочу обращаться в этот ужасный родительский дом. Делать детей в пробирках, бр-р.
– Согласна. Я туда ни ногой до самых родов! И загляните ко мне перед поездкой, я передам подарки для своих. Вот бы и мне полететь с вами…
Мою комнату Юна и Реми понемногу переделывают в детскую, как и хотели. Только посмотрите на эти симпатичные картинки с животными! Увидев их, я от умиления снова начинаю реветь, и меня уводят отпаивать чаем.
После мы идём прогуляться. Вид городской площади, освещённой фонарями и вывесками, тоже вызывает во мне сильные чувства. Как будто я уехала отсюда долгие-долгие годы назад!
Я бросаю в фонтан монетку, затем делаю несколько фотографий – Юна старательно уклоняется от объектива – и приказываю дрону облететь площадь целиком. Хочется запечатлеть её такой, какой она предстаёт передо мной именно этим вечером. Со дня на день я стану мамой; кто знает, скоро ли я опять получу возможность беззаботно поболтаться по улице с подружкой.
– Ты хочешь сына или дочку? – спрашиваю я Юну. Ещё в детстве мы обсуждали эту тему не меньше тысячи раз. Но переезд на материк так изменил Юну, вдруг изменился и её ответ?
– Двойняшек, – говорит она не задумываясь. Нет, не изменился.
По каким-то секретным приметам Юна умеет определять пол будущего ребёнка, и я попросила её не говорить. Мне больше нравится пребывать в приятной неизвестности и мечтать то об одном, то о другом. Принц или принцесса? Куклы или машинки? Юбочки или шортики?
В любом случае, этот малыш просто не может не быть чистой прелестью. Взгляните на его родителей! Оба – красивые, умные, обаятельные и вообще само совершенство.
...и тоже без единого развитого навыка
В преддверие родов Вальтер нанял ещё одного слугу – горничного
Спортсмен, бывший стажёр-полицейский, не такой молчаливый, как Дэм, и к тому же мой давний подписчик. Его смешное полное имя я сразу же сократила до Мэнни, а вот им с Дэмом Вальтер велел называть меня госпожой. Именно так, и никак иначе. И, знаете, я очень быстро к этому привыкла
Жаль только, что мне не довелось участвовать в собеседованиях на должности нашего домашнего персонала. Дело в том, что ни Дэм, ни Мэнни не умеют готовить, а это сейчас для меня самое главное! За восемь с лишним месяцев я уничтожила столько же еды, сколько и за предыдущие двадцать лет. Да ещё какой еды – мясной, жареной, жирной, сплошной кошмар диетолога…
Слуги бледнеют и хватаются за животы от одного взгляда в мою тарелку.
Что ещё у меня интересненького? Ну, я стараюсь не растерять алхимических навыков. Вальтер сам достаёт мне ингредиенты для зелий, причём в таком количестве, что я едва успеваю использовать их до того, как они портятся. Котёл мы установили за домом; чуть дальше Вальтер обустроил мини-спортзал на свежем воздухе. Он зачем-то хочет, чтобы Мэнни и Дэм каждый день проводили на тренажёрах не меньше часа, и поэтому порой с моего места у котла открывается неплохой вид
Я не сразу заметила следы укусов на их шеях.
А едва заметила, тут же понеслась к Вальтеру за объяснениями.
– Ты что, взял этих мальчишек в дом в качестве еды?!
– Вдох, Мелани, – говорит он. Это наш условный знак, напоминающий мне, что нервничать вредно. Какой уж там вдох!
– Ты промыл им мозги?! Отпусти их немедленно!
– Успокойся, пожалуйста, – с нажимом произносит Вальтер. – Дамир и Нариман здесь по своей воле. Они – новообращённые вампиры, им требуется учитель.
– Уж не ты ли их обратил? – подозрительно спрашиваю я.
– Я, и именно поэтому я несу за них ответственность. Мелани, ну не нужно на меня так смотреть, я не монстр, – он ласково улыбается, беря моё лицо в ладони. – Клянусь, они сами попросили меня об этом. Посуди сама, стали бы они оставаться здесь, со мной, если бы я передал им тёмный дар вопреки их желанию? Спроси их самих, если не веришь…
– Верю, верю, – бурчу я ему в плечо, уткнувшись туда носом. – Главное, чтобы вы все держали клыки подальше от моей шеи, иначе я за себя не отвечаю.
– Если хоть один волос упадёт с твоей головы, я и сам за себя не отвечаю, – заверяет меня супруг.
Мне и правда не в чем его упрекнуть – чем пузатее я становлюсь, тем больше он обо мне заботится. Когда животику исполнилось семь месяцев, Вальтер настоял, чтобы я не выходила из дома одна и везде таскала за собой Дэма.
Дэм, кажется, не в восторге. Ничего не могу поделать, ролики сами себя не снимут!
Сегодня мы идём на блошиный рынок. Знаю-знаю, про него видео уже было, но не спешите обвинять меня в самоповторе. В этот раз у меня другая идея: охотиться не за редкими коллекционными предметами, а за историями!
Каждый предмет хранит свою историю, и моя задача – выбрать самые интересные из них и при этом отличить правду от лжи. Многие узнают меня и так стремятся попасть в ролик, что выдумывают всякую чушь.
Вещи, сделанные своими руками. Вещи, доставшиеся от прабабушек и прадедушек. Вещи, прибывшие из самого Стрейнджервиля, пережившие страшную стрейнджервильскую войну. Вещи, найденные в тайниках, в подвалах и на чердаках. Вещи, предназначенные неизвестно для чего… Нехватка материала мне не грозит!
Меня то и дело поздравляют с беременностью, спрашивают о самочувствии, предлагают угостить чем-нибудь. Кто-то удивляется, почему я разгуливаю по рынку, а не нахожусь в родительском доме. О духи, беременных ещё и не выпускают оттуда?
Я что-то щебечу в ответ, намекая не то на свои связи, не то на способность убеждать. Вы же знаете, как это работает: достаточно уронить пару-тройку слов, и остальное люди додумают сами.
Рынок закрывается рано, часов в шесть-семь, однако желающие что-нибудь мне рассказать остаются и после закрытия. Я терпеливо выслушиваю всех, умирая одновременно от голода, от усталости и от желания освободить мочевой пузырь. Какая самоотверженность! Какой альтруизм! Какая преданность творчеству! Это я подсказываю вам, какой реакции жду
Между прочим, Дэм тоже заслуживает аплодисментов. Бедняга всё это время послушно страдал, то сидя на лавке и сходя с ума от безделья, то следуя за мной и выслушивая удивлённые перешёптывания за спиной (а как ещё людям реагировать на того, кто прячется под зонтом в чудесный солнечный день?). Его лицо становится ещё несчастнее, когда я приземляюсь рядом, с огромным сочным бургером в тарелке.
– Хочешь? – сжалившись, я подвигаю бургер к Дэму. Он отворачивается и глухо отвечает:
– Спасибо. Я не ем.
Точно, я забыла – он же недавно стал вампиром… и наверняка скучает по вкусностям.
– Тогда иди-ка проветрись.
– Мне приказано не оставлять Вас, госпожа, – с сомнением говорит Дэм, и я машу на него рукой:
– Куда я, по-твоему, денусь отсюда с таким пузом? Иди, иди.
Он думает несколько секунд, потом решает, что мне можно доверять, и уходит медленно бродить вокруг площади и обрывать плакаты с трансформаторных будок. То ли эти плакаты ему нравятся, то ли наоборот, настолько не нравятся
Блошиный рынок стал моим последним выходом в свет, с тех пор я больше не покидаю дом. Малыш вот-вот родится, и я не хочу, чтобы роды застали меня где-нибудь посреди улицы… Дома скучновато, но я не унываю, у меня много дел. Объедаться, болтать с суланийскими родственниками, общаться с подписчиками, варить зелья, а в качестве физических упражнений – слоняться по комнатам туда-сюда. От слова «слон»! Это шутка о моём весе, смейтесь
И ещё – задавать важные вопросы.
– Ты будешь меня любить, если я теперь всегда буду толстой?
– Конечно.
– А если стану ещё толще?
– Конечно.
– А если перестану пролазить в двери?
– У тебя нет необходимости пролазить в двери, ты ведь умеешь телепортироваться.
– Но ты будешь меня любить?!
– Конечно.
И, знаете, эти несколько дней покоя заставили меня перезагрузиться.
С самого начала беременности я много рассказывала подписчикам о том, каково это – носить в себе ребёнка, как это состояние изменило меня и как мне теперь живётся. Люди смотрят и лайкают мои видео несмотря на то, что в городской сети контента о беременности и материнстве больше, чем на любую другую тему. Только сейчас я осознала: им интересна не тема, а я.
Пусть я пока не суперзвезда, но всё же черта настоящей популярности для меня уже позади. Незаметно для себя я перешагнула эту черту и стала той, кто задаёт тренды, а не следует им. Признайтесь, вы давно заметили, да?
А я – только сейчас. Это всё равно что вдруг обнаружить себя на вершине горы, на которую долго и с трудом взбирался. Невероятно. Волнующе. Захватывает дух и переполняет радостью.
Я и переполнилась. Весь день без единой тревожной мысли. Да, такие у меня тоже есть, куда же без них
Знаете, почему после моей блистательной победы в волшебной дуэли я была на той стороне портала всего раз? Не из-за беременности, нет. Из-за того, что новенькая магистр просветила меня насчёт магических родословных и их правил.
Вначале я думала, что надо мной решили подшутить, потом долго не могла поверить, а потом – чуть не взорвалась от возмущения. Мой ребёнок, значит, обязательно должен родиться магом, или мне придётся завести второго? Даже если я не хочу? А если не получится и со второго раза, то мне придётся развестись? Желательно оставив детей с мужем? Ага. Уже бегу!
Нет, серьёзно. Какая гадость. Поскольку я – не полноценная часть рода Шармов, на мой брак с Вальтером все смотрят сквозь пальцы, но теперь мне противно всех их видеть. Папа был тысячекратно прав, когда решил наплевать на так называемое магическое сообщество. Уметь колдовать – круто, быть магом – отвратительно. Если они так боятся за сохранность своего мирка, почему не научат магии всех, кто захочет? Вальтер ведь делает вампирами тех, кто его просит, почему бы магам не заняться тем же?
Супруг, кстати, меня поддержал. Сказал, чтобы я забыла о них, что магию можно изучать и самостоятельно, и он не сомневается в том, что я смогу передать нашему сыну или дочке все необходимые знания. Да! Так оно и есть. Долой школу, да здравствует свободное плавание!
* * *
Рождения малыша с нетерпением ожидали я, Вальтер, наши друзья, и слуги, и весь симтьюб. Мы обсудили план действий: как только начинаются роды, Вальтер немедленно доставляет меня в городской родительский дом, где он уже давно обо всём договорился. Я выбрала палату, где мы с малышом будем жить. Черепашка предложила выслать мои детские игрушки и распашонки, которые, оказывается, Махи’аи до сих пор хранят (нет, спасибо! у моего ребёнка будет всё новое!). Я получила сотни поздравлений, подарков, комментариев…
Тем большим шоком становится для меня то, что в самый важный вечер я вдруг оказываюсь никому не нужна.
Весь день меня тошнит, а от тошноты я делаюсь ещё более раздражительной и ехидной, чем обычно. Дэму и Мэнни от меня здорово достаётся, но если они посмеют мне нагрубить – Вальтер их убьёт, поэтому они терпят. Чтобы не действовать на нервы заодно и Вальтеру, я ложусь спать пораньше.
Боль внизу живота грубо выдёргивает меня из сна. Знаете, я готовилась к предстоящим родам и столько всего о них прочитала, а всё равно сперва не понимаю, в чём дело. Мне кажется, что я просто переела, и я пытаюсь заснуть обратно; через несколько минут приступ боли повторяется, затем – опять, и наконец сообразив, что происходит, я хватаюсь за живот и начинаю во всё горло кричать и звать мужа.
И – ничего. Ни единого звука. Ни ответного крика из другой комнаты, ни хлопанья дверей, ни торопливых шагов.
Я выбираюсь из постели и насколько могу поспешно ковыляю вниз по ступенькам. Очередная схватка настигает меня на середине лестницы, я скрючиваюсь и шиплю от боли.
В кабинете Вальтера никого нет. В кухне, в библиотеке и обеих гостиных – тоже.
У меня сильно сжимается сердце. Без преувеличения, я в ужасе. Где Вальтер? Где все? Что произошло, почему меня бросили?! Я рожаю, чёрт побери! Мне срочно нужно в больницу! Из меня сейчас полезет ребёнок, я истеку кровью, и мы оба умрём!
Задыхаясь от паники, я опускаюсь на пол. Моя рука разжимается, из неё что-то выпадает. Оказывается, я машинально прихватила с собой телефон… Теряя сознание, из последних остатков здравого смысла нахожу в списке контактов Юну.
– Привет, Мел! – какое счастье, она берёт трубку после второго гудка. – Как ты?
– Юночка, спаси меня, – я рыдаю в голос. – Приезжай! Я рожаю! Все куда-то делись! Никого нет! Ты же Хоапили! Ты умеешь! Только ты можешь помочь! Спаси меня!
Не знаю, как Юна умудряется что-то понять из этих бессвязных выкриков, но её голос моментально меняется.
– Реми, быстро вызови такси до дома Мел, – кричит она. – Мел, слышишь меня? Я сейчас приеду. Успокойся. У тебя отошли воды?
– Н-не знаю… Юночка, приезжай скорее, ууууууу!
– Я собираюсь, Мел, такси уже едет! Не бойся. У тебя схватки? Крови нет?
– Угуууу… Нееет…
– Всё будет хорошо! Слышишь, я уже выхожу из дома. Скоро буду. Не отключайся, говори что-нибудь…
Я покорно всхлипываю в трубку всё то время, что она едет, и мне становится чуть легче. Ворвавшись в дом маленьким вихрем, Юна первым делом ощупывает мой живот, что-то бормоча полушёпотом.
– Тётя Раттана рассказывала, твоя мама родила тебя легко и быстро, – говорит она. – Я думаю, у тебя будет так же. Сколько минут прошло с последней схватки?
– Не помню! Юна, где Вальтер? Почему он оставил меня одну? У-у-у… – я вновь сгибаюсь пополам со стоном.
– Он обязательно вернётся. Давай-ка мы с тобой пойдём в спальню, тебе нужно лечь. Боюсь, в роддом мы уже не успеем. Смотри, я привезла всё, что нам понадобится… Вы уже купили одежду для малыша? Пожалуйста, Мел, идём, у нас не так много времени.
Она ведёт меня наверх, укладывает в кровать и начинает носиться вокруг с какими-то травами, пузырьками и полотенцами, при этом не прекращая разговаривать. Честное слово, я очень благодарна ей за помощь, но мне так хочется приказать ей замолчать. Болтовня мешает мне слышать, что делается в остальном замке. Вдруг придёт Вальтер? Или хоть кто-нибудь, способный объяснить мне, какого чёрта мой муж бросил меня в тот момент, когда был больше всего мне нужен?
Самих родов я почти не помню; от них остались одни обрывки каких-то смутных образов, которые я позже разбавлю художественным вымыслом и превращу в трогательный пост для подписчиков. Я очень устаю и, кажется, засыпаю, даже не спросив о ребёнке. Только ощущаю его тёплую тяжесть у себя на груди, куда Юна ненадолго кладёт его прежде чем унести.
Мой сон длится всего десять или пятнадцать минут. Юна будит меня для первого кормления и даёт выпить какой-то отвар, от которого я слегка прихожу в себя. Встаю и убеждаюсь, что моего огромного тяжёлого живота больше нет. Неужели всё закончилось?
Ребёнок в колыбельке хнычет.
– Это девочка, – в один голос говорим мы и улыбаемся. Я беру малышку на руки и, следуя подсказкам Юны, кормлю её, пеленаю и укачиваю, пока она не закрывает глазки.
– Как вы её назовёте? – тихо спрашивает подруга.
– Холли. Её имя Холли. Вальтеру больше нравится «Эми», но он не… Юна, о духи! Спасибо тебе, – я поворачиваюсь к ней. – Ты спасла меня. И мою дочку тоже. Если бы не ты, я бы умерла.
– Да я сама чуть не умерла, когда ты позвонила, – она с облегчением смеётся. – У меня руки до сих пор трясутся! Который час? Если я ещё успеваю, то пойду в клуб и напьюсь.
– Вот бы и мне с тобой. Хочу забыть этот вечер как страшный сон.
– Было очень плохо? Я что-то сделала не так?..
– Ты всё сделала отлично. А Вальтер – нет! Когда он вернётся, ему не жить.
– Может быть, позвонишь ему? Удивляюсь, почему ты не сделала этого сразу.
– Почему? Посмотрим, много ли ты будешь соображать, пока рожаешь! И вообще. Я ещё и звонить ему должна?! Это он должен быть рядом!
Юна уезжает заполночь, лишь после того, как окончательно убеждается, что со мной и дочкой всё в порядке. Должно быть, я очень хороший человек, раз духи послали мне такую подругу. Или это компенсация за мужа-предателя?
Оставшись одна, я набираю побольше воздуха в лёгкие и рыдаю изо всех сил. Холли тотчас же просыпается и мы рыдаем вместе, затем я убаюкиваю её и дальше рыдаю опять в одиночестве.
Всё, всё было ложью. И наша любовь, и его забота, и слова, что он мне говорил… Ненавижу его. Посмотрим, как он теперь будет заслуживать моё прощение!
Забравшись под одеяло, я обдумываю план мести. Запрещу ему подходить к дочке. Запрещу вообще заходить в мою спальню. А следующий мой ролик будет про то, что мужчины – мерзкие лгуны, и доверять им нельзя. Особенно если они красавчики. Нужно уберечь других девушек от моих ошибок. Нужно... нужно по-человечески поспать, наконец. Я не делала этого уже целую вечность.
* * *
Первое, что я вижу по пробуждении – Вальтера, держащего Холли на руках. Слава духам. По крайней мере, он здесь, жив и здоров, можно выдохнуть.
Он замечает, что я проснулась, и тепло улыбается. Будто и не случилось ничего особенного!
– Положи Холли, – ледяным тоном произношу я, пока чары этой улыбки не добрались до моего сердца.
– Мелани… Она просто чудо, – говорит Вальтер. – Значит, Холли?
– Ты что, не слышишь? Отойди от неё.
Я подхожу и забираю у него малышку, стараясь не касаться его рук и не смотреть в его бесстыжие глаза. Получается красноречиво, потому что он спрашивает:
– Ты злишься?
– Странно, да? – уложив дочь в кроватку, я становлюсь между нею и супругом. – Ну, и где же тебя носило?
– Если бы я знал… Мелани, прошу, прости меня. Я отсутствовал всего несколько часов, думал, ты и не заметишь…
– Ты оставил. Меня. Одну. Беременную! А где были мальчишки, ты и их с собой забрал?
Молчаливый кивок. По крайней мере, выглядит Вальтер виновато.
– Прекрасно. Просто прекрасно! Гулять одной мне не разрешается, а одной рожать – сколько угодно?!
– Дамир и Нариман не могли не пойти со мной. Таковы наши законы.
– Ясно. Ваши вампирские дела, конечно, важнее, чем я.
– Мелани…
– Я могла умереть, Вальтер. Твоя дочь тоже могла умереть. Если бы не Юна, так и произошло бы.
– Прости, – повторяет он, чем злит меня ещё больше. – Послушай… Что мне сделать?
– Откуда я знаю?! Придумай сам, у тебя хорошо получается! А теперь уйди, видеть тебя не могу. Из-за тебя Холли не спит. Иди и не мешай нам отдыхать!
Вальтер безропотно покидает комнату, и я перевожу дух. Дочка морщится и недовольно кряхтит, но отчего-то не спешит закричать и вместо этого просто водит глазёнками по сторонам. Ничего, моя маленькая, не плачь. Когда ты вырастешь, то поймёшь, какими идиотами иногда бывают мужчины. И наш папочка, к сожалению, не исключение.
226,25 было
1 за персонажа, живущего на игровом лоте, превращённого в вампира (Дамир Гаррис)
1 за собранную коллекцию городских плакатов
0,75 за экземпляры коллекции городских плакатов (15 штук)
Итого: 229,00
1 за персонажа, живущего на игровом лоте, превращённого в вампира (Дамир Гаррис)
1 за собранную коллекцию городских плакатов
0,75 за экземпляры коллекции городских плакатов (15 штук)
Итого: 229,00
Последнее редактирование:
Не замок, конечно, но – пафосный район, два этажа, шик-модерн и всё прочее. Иметь такие апартаменты и не быть лайфстайл-блогером – настоящее преступление с его стороны!
Видели ли вы когда-нибудь подобное? Представьте: несколько капель лавандового масла, пена от "Лоран&Лоран" (не реклама, честно, пена действительно крутая), тёплая вода, невероятный вид на город с высоты и приятно покалывающее нервы ощущение, что я вижу всех, а меня – никто. Наверняка я провожу в этой ванне больше времени, чем сам Арти.
Я что, зря сняла столько роликов о стиле и правильном выборе одежды? Умоляю, скажите мне, что вы почерпнули из моих видео больше, чем эти люди.
Слава духам, что мне не нужно во всё это вникать. Моя задача – быть привлекательной и каждую секунду вести себя как актриса из кино. Красиво сидеть в кресле, закинув ногу на ногу, красиво прохаживаться с бокалом в руке, красиво смотреть в окно.
Так что мы с Реми остаёмся на берегу, слушаем музыку и развлекаем гостей смешными историями. Реми, как всегда, попадает в центр внимания девушек, пока мой братец хлопает ушами. На этот раз я его не осуждаю. И так ясно, что политические активистки-зануды без малейшего чувства вкуса ему не пара.
В жизни о таком не слышала. И как тут выбрать? Я хочу всё!
Затравленный взгляд, «да, госпожа», «простите, госпожа», «спасибо, госпожа»... Тьфу. Хуже Черепашки. В конце концов я велела ей звать меня просто миссис Рэйв или Мелани; она, правда, всё равно через слово пытается вставить свою «госпожу».
Винс, вроде как, положил на Олику глаз, и я была бы не против, если бы у них завязался роман. Мою маленькую принцессу не должна воспитывать недотрога и неудачница.
